«Как он называ́лся э́тот журна́л, не по́мню нека́к…»

Как о́н называ́лся э́тот журна́л, не по́мню нека́к. То ли «Се́льский механиза́тор», то ли вот чо-то тако́е се́льское. А там така́я небольша́я стате́йка. Напи́сано, хоти́те ве́рьте, хоти́те прове́рьте. Я ду́маю, ну, на́до прочита́ть, чо тут тако́е. Прочита́ла, а там ока́зывается, как вы́вести из до́ма тарака́нов. Я ду́маю, на́до, то са́мое.

Я всё переписа́ла, пришла́ домо́й, нашла́ ста́рый боти́нок Андрю́шкин, там пола́тцы то́же сде́ланы, поста́вила сюда́ в э́тот пра́вый у́гол носко́м э́тот боти́нок и за́дник ле́вой руко́й на́до протощы́т. Вот тащы́ла пря́мо по по́лу ле́вой руко́й через поро́к сюда́, на вы́ход, по ле́стнице, не отрыва́я от по́ла и ру́ку. Не переставля́ла, как взяла́ за за́дник, так и тощы́. Вы́тощыла на у́лицу, то́же всё э́то са́мое, тащы́ла без э́того, без вся́кого, не отрыва́я. Дотощы́ла до кра́я доро́ги. Вот доро́га идё́т. И ле́вой руко́й на́до э́тот боти́нок бро́сить через доро́гу, чтоб он улете́л на другу́ю сто́рону доро́ги. И вы представля́ете, все тарака́ны с до́ма ушли́. Дом-то из двадцати́ четырёх кварти́р. Со всех кварти́р ушли́ тарака́ны. Все поража́ются, в чем де́ло.

А пото́м, зна́чит, Мала́хов, смотре́ла переда́чу его́, говори́т, мол, пиши́те, кто чо зна́ет. Я записа́ла а́дрес и написа́ла письмо́. И он четы́ре ра́за вызыва́л меня́ по телефо́ну, чтоб я прие́хала к нему́ на переда́чу. Но так боле́ла, что даже вста́ть не могла́. Не зна́ю, просты́ла то ли, чо ли. А он ведь четы́ре ра́за вызыва́л на переда́чу, телегра́мму высла́л. В о́бщем, я написа́ла письмо́, и он чита́л письмо́.

А пото́м у сестры́ в до́ме тарака́ны завели́сь, дак та́кже вы́вели. Знако́мым я уж мно́гим помогла́. В о́бщем, пра́вда, хоти́те ве́рьте, хоти́те прове́рьте.