«Роди́тели, ну, ме́стные, чё, в Сандырёве тут…»

Где родились Ваши родители? Кем они работали?

Роди́тели, ну, ме́стные, чё, в Сандырёве тут… они́… ме́стные. Всю жись поколе́ние из поколе́ния так оно́ шло. Дере́вни, ра́ньше ведь дере́вни бы́ли больши́е, се́мьи больши́е бы́ли, мя́чик не гоня́ли <смеётся>. Вот у на́шево де́душки бы́ло шесть челове́к. Все таки́е ро́слые, здоро́вые, чё ра́зве ведь вот… тепе́рь ведь во́ пита́ние да всё в магази́не есть. Ра́ньше ведь не́ было магази́нов, всё вот… на своём ведь жи́ли, выроста́ли, а таки́е дуби́ны в воро́та несли́ дак. И э́то… три сестры́ бы́ло, вот, у мое́й ба́бушки, у той… отцо́вской-то, ну всё, ну все в дере́вне. И на́ши роди́тели в дере́вне. Оте́ц… пла́вал на теплохо́де, здесь, на пассажи́рском. Теплохо́д Коммуни́ст. Вот то́лько колёса ишо́ не винтовы́е, а ло́постями так ходи́л. Вы не по́мните, вы не зна́ете, вы не ви́дели, а мы́-то ишо́ ви́дели, а мы́-то испыта́ли <улыбается>. Ну, была́ вон… рулевы́м пла́вал на теплохо́де дак. В со́рок второ́м году́ взя́ли и на фронт, отца́. Снача́ла… в Му́рманске туда́ напра́вление, а пото́м под Сталингра́д моряко́в всех, пого́н, и под Сталингра́д, Сталингра́дская би́тва. Та моряки́ там, ха! воева́ли. Зако́нчил, ну, в А́встрии. Был в Румы́нии, там э́ти все… госуда́рства проше́л. В полково́й разве́дке рабо́тал, ну в полко́вой разве́дке, так там просты́х солда́т не бра́ли, то́лько бра́ли офице́рский соста́в. Ходи́ли далеко́, в штабы́ там и так да́лее. За языка́ми-то э́тот ра́ньше в войну́-то и ра́нили в А́встрии. Ммм… ра́ненного увезли́, была́ больша́я поте́ря, в Ерева́н, в Арме́нию, и там шел хрома́л с костыля́ми. На флот не взя́ли – инвали́д – нога́ коро́че была́. Поше́л, встре́тил трактори́ста. Два́дцать ле́т рабо́тал трактори́стом… рядовы́м. Я роди́лся в три́дцать девя́том году́… эм… то́же тут в дере́вне. Жил, рос, учи́лся.

Где Вы учились?

В горе́цкой шко́ле здесь вот. Шко́ла была́ в Гори́цах. Семиле́тка была́, семь кла́ссов ко́нчил, дак э́то вели́кое де́ло. Ра́ньше не учи́ли до́лго – четы́ре кла́сса и всё. Ну, я семь кла́ссов ко́нчил, поше́л то́же учи́ться. Я же ж в малоле́тстве, еще ма́ленький был, уже́ за тра́ктор за рычаги́ дёргал, научи́ли там уже́ е́здить и уже́ э́то всё де́лать. Там… понима́л в э́том де́ле. В Белозе́рске есть ПТУ, в щестидеся́том году́ ко́нчил и поше́л рабо́тать в совхо́з сюда́, по направле́нию. Здесь семь лет отрабо́тал комбайнёром, трактори́стом, шофёром. Всё, вся те́хника была́ у до́ма: комба́йн, маши́на, тра́кторы как у отца́ <смеется>, полсовхо́за бы́ли у нас в семье́. А шесся́т седьмо́м году́ райко́м па́ртия напра́вила учи́ться в сове́тскую парти́йную шко́лу в Лу́гу. Всё про шко́лу, так и голова́ ско́ро… Там гото́вили специали́стов-руководи́телей. Вот… направле́ние бы́ло экономи́сты, агроно́мы… эм… два укло́на, но мы попа́ли на агроно́мов… укло́н был. Мы учи́лись три го́да. Прие́х… то… а там сам не распоряжа́лся – направле́ние да́ли. Прие́хал в райко́м па́ртии, снача́ла меня́ оставля́ли в райко́ме па́ртии инстру́ктором, я не люблю́… я… не кабине́тный рабо́тник, мне на́до во́лю. И напра́вили в совхо́з «Ро́дина» в Ферапо́нтово секретарём партко́ма – это бы́ло второ́е лицо <смеется>. Тогда́ они́ бы́ли… всё… парти́йные о́рганы реша́ли всё. И мы там прожи́ли… пого́ди… ещё у нас О́лька родила́сь… И вот, там прожи́ли до се́мьдесят пя́тово го́да с… с семидеся́тово го́да – шесть лет, семь, ну, пять с полови́ной лет мы в Ферапо́нтове жи́ли. Пото́м меня́ напра́вили вот сюда́ в совхо́з гори́цкий дире́ктором совхо́за, и я прорабо́тал здесь дире́ктором шесть лет. Ну а пото́м мне да́ли направле́ние в областну́ю управле́ние мелиора́ции… коммуниза́ции , но я в го́род не хоте́л <смеется>, тяну́ло в го́род – мне на́до бы́ло в дере́вню. Я здесь оста́лся, ну пото́м уже́ в райко́ме – ника́к не хо́чешь е́хать в го́род – не едь в го́род… в дере́вне. Меня́… вот здесь избра́ли председа́телем се́льского сове́та. До ту́да назна́чили, а пото́м вы́боры, всё выбира́ли, выбира́ли, и я здесь прорабо́тал два́дцать лет, в администра́ции, вот, сельсове́та <смеется> и вы́шел на пе́нсию. Два го́да на пе́нсии прорабо́тал, пото́м… а пото́м вот тут хозя́йство… всё <смеется>. О́чень ко́ротко биогра́фия.

Спасибо! А скажите, пожалуйста, Вы верующий?

Ну, как сказа́ть? В це́рковь не ходи́л и… а так, вро́де… не ве́рую, а сочу́вствую и́ли как? Ну как мо́жно… мо́жно назва́ть-то? В це́рковь не ходи́л. А е́сли… ведь у нас как в Гори́цах, монасты́рь – одно́ госуда́рство ра́ньше бы́ло, это вот ра́ньше времена́, ста́рые-то времена́, а вот село́, дере́вня была́, це́рковь стоя́ла вот… Там ви́дели на верши́не? Ви́дели вот таку́ю це́рковь. Вот э́то… э́тих миря́н, се́льских, в монасты́рь не пуска́ли моли́ться, должны́ бы́ли все моли́ться вот в э́той введе́нской фе́рме… це́ркви. Э́то бы́ли два госуда́рства, как говори́тся. Миря́не сюда́ ходи́ли в це́рковь, а там кто жил, там э́ти… мона́шенки, да все там отсю́да, они́ там моли́лись. Ну, це́рковь-то, коне́чно, колоколо́в увезли́, сня́ли, в Белозе́рск. Она́ разру́шена, я помога́л. Тут у нас прие́хала ба́бушка, и она́ взяла́сь за восстановле́ние це́ркви, а я помога́л, коне́чно, там… материа́лом, како́й была́ возмо́жность: кирпи́ч, всё там, цеме́нт там. Воскре́сники и суббо́тники устра́ивали, помога́л организо́вывать. Ходи́ли ещё там плотни́ли там, когда́ э́тот покажу́. Ну, там, в це́ркви что де́лали дак, ну, помога́ть помога́ли. Восстанови́ли це́рковь. А тепе́рь тут чё-то всё забро́сили, там, то́же поря́дка никако́во не́ту в монастыре́ дак, не зна́ю чё. Э́ту це́рковь забро́сили. Ра́ньше слу́жба была́ в оди́н год, а тепе́рь вот како́й год уже закры́та. А тепе́рь в монастыре́ це́рковь дак, туда́ все и е́здят, е́здят из Кири́ллова, с Во́логды, кто то́лько не приезжа́ет. Вот ко́локол, звони́т… по пра́здникам, бря́кается.

Сильно слышно, да?

А ка́к же! <улыбается>

А Вы крещеный?

Крещёный.

А Вас в детстве крестили?

Да, в де́тстве. Меня́ уже́ большо́ва, в семь лет уж. Ра́ньше ж на́до бы́ло там во́зле купа́льни-то носи́ть, а меня́ ж… в дере́вне же́нщина была́, кре́сная. Я ж всю жизнь кре́сной звал… кре́сной звал. Дак но́ги уж <смеется> болта́ли, тяжёлый был, говоря́т, едва́ купа́льни хвати́ло на си́лы<смеется>. Крещёный. А крещи́ли… крести́ли там в Кири́ллове-то це́рковь, за го́родом-то. Как называ́ется? Не по́мню.

Вы общались со своими крестными или общаетесь сейчас?

Ну, крёстная-то была́, дак мы в одно́й дере́вне жи́ли, дак обща́лись, как же, всё. Я до сме́рти кре́стной звал. Вот, всю жись. Так си́льно э́то всё, счита́ли их всё. По́мню, как крести́ли.

А Вы знаете какие-нибудь молитвы?

Нет, вот что э́того я не зна́ю.

А, может быть, Вам читали какие-нибудь молитвы родители?

А, вот, оте́ц был… ба́бушка у нас была́ Ма́рья. Эх, ве́рно говорю́, Ма́рья, дак… та зна́ла, та в це́рковь ходи́ла, кни́жек пото́м вот в дом, в це́ркву ходи́ла, ико́ны бы́ли. А у нас оте́ц че́-то пришёл с войны́, он… не ве́ровал, ну не ве́рил в Бо́га, так вот. Мои́ роди́тели не бо́льно… в то вре́мя и… Чё-то так бы́ло ка́к-то при́нято, что не ходи́ть, дак и не ходи́ли, да и не ходи́л, дак на́до бы́ло, дак все вообще́, все.

А как Вы в детстве отмечали церковные праздники?

Ну, отмеча́ли, ну… ра́ньше здесь пра́здники отмеча́ли там, ну не таки́е, что гуля́нками. У нас Ильи́н день – пра́здник второ́во а́вгуста, вот, Ильи́н день. Пра́здновали там, столы́ собира́ли, э́то всё… отмеча́ли так пра́здники, а широко́-то не отмеча́ли, так, что́бы вот загуля́ла вся дере́вня, с гармо́нью ходи́ть, тако́го не́ было, но столы́ собира́ли у нас, да.

А обычаи какие-нибудь были? На Пасху, например, яйца.

А, ну так, э́то-то, я́йца-то кра́сили <смеется>.

А скорлупу потом куда? Просто выкидывать?

Коне́чно, выки́дывали мы, не зна́ю, куда́ дева́ли <смеется>, ку́рицам корми́ли, ку́рицы бы́ли дак, ра́ньше ж ведь в магази́нах я́иц не́ было, свои́ ку́рицы бы́ли. Ра́ньше своё всё бы́ло.

На Рождество колядовали?

Ну… в дере́вне дак так молодёжи не́ было большо́й-то вот в на́ше вре́мя, по́сле войны́. Бы́ло шесть парне́й, де́вочек дак никово́ не́ было, всё одни́ па́рни бы́ли дак. А здесь-то вот по Гори́цам-то мы уже́ хулига́нили. Две́ри закрыва́ли, воды́ налива́ли там в э́тот <смеется>, хулига́ни…, поле́нницы кувырка́ли, та… дро́вни, са́ни, ра́ньше на лошадя́х, лошаде́й-то бы́ло, в ка́ждой дере́вне коню́шни бы́ли дак, по три́дцать в ка́ждой дере́вне деся́тками дак. Са́ни, дро́вни, всё куда́-нибудь <смеется>, разбира́ли пото́м, э́то-то бы́ло-бы́ло, шали́ли, э́то та́к-то. Ну, э́то, ну, тогда́ э́то бы́ло при́нято дак… руга́ть не руга́ли, но… не хвали́ли, коне́чно <смеется>. Но, как у ва́с-то не́ было притесне́ний большо́ва, что… вот там нака́зывали в шко́ле там, у́ши надеру́т и́ли там чё-то, не́, не́ было тако́ва. Так э́то всё, смешка́ми обходи́лись, всё тако́е.

А Вы слышали о понятии «Божьи люди»?

Та нет, вро́де, ничё…

А у Вас есть в доме иконы?

Есь, но не на переду́, а тут… есь-есь

В красном углу, да?

Не́ту в кра́сном углу́, не́ту.

А какие иконы у Вас есть?

Ма́ленькие, не больши́е ико́ны есь. Ма́ленькие так ико́нки стоя́т вон…

Расскажите, пожалуйста, про Вашу свадьбу?

У, сва́дьба <смеется>, сва́дьба <смеется>, сва́дьба. Ну, сва́дьба у меня́ была́ исключи́тельная. В то вре́мя рабо́тали хорошо́, я был передови́к, второ́й комсомо́лец был, впереди́ всех был, и нам устро́или комсомо́льскую сва́дьбу.

То есть Вы в церкви не венчались?

Нет, в це́ркви не ве́нчаны. Была́ комсомо́льская сва́дьба… э… в клу́бе. Наро́ду бы́ло… приглашённых <смеется>, пра́вда, мы знать не зна́ем ко́го <смеется>, ну… с райо́на, с райко́ма там-то, свои́ там, комсомо́льская организа́ция, да… вот там… комсомо́льскую сва́дьбу обыгра́ли.

А как Вы считаете, нужно ли венчаться или не стоит?

Не зна́ю, никто́… ду́маю, что… вот на́ше поколе́ние дак не венча́лось. Я не зна́ю, что кто́-то венча́лся, наприме́р. Не́ было, не при́нято.

А Ваши дети?

Ну, в це́ркви-то, наве́рно, венча́ются, ведь… не хо́дим в це́рковь дак… Тань!

<пришла жена Александра Петровна>

— Ай? <жена>

— В це́ркви венча́ют у нас?

— Венча́ют <жена>

— Мно́го венча́ются?

— Ну как мно́го, я отку́да зна́ю… <жена>

— А…

— … ско́лько? Отку́да мне знать? Я не хожу́. <жена>

— Ну…

— Я прису́тствовала при одно́м венча́нии и при креще́нии ещё прису́тствовала. Так что крестя́́т и венча́ют, е́сли захоти́те, поче́му нет? <жена>

— Да… Но так вот нет, чтоб во, на́до в обяза́тельном поря́дке идти́ венча́ться. Тако́во ведь не́ту ведь у нас?

— Нет, и никогда́ нет, и никогда́ не бу́дет. <жена>

— Не́ту тако́во…

— Э́то уже́ венча́ются, э́то уже́ мно́го лет по́жили. <жена>

А вы не хотите повенчаться?

— Не зна́ю, у нас тако́во… ну нет, мы же коммуни́сты <Анатолий Павлович смеется>, атеи́сты, я то́же атеи́ст. Мы в це́рковь хо́дим… так… раз в год и… без поня́тия, про́сто, из любопы́тства… я, а он никогда́, нет… мы венча́ться, наве́рно, не бу́дем, хотя́ мы про́жили уже пьсят… три, наве́рно, бу́дет в э́тот год… пьсят три… шеся́т пя́тово го́да дак… сва́дьба у нас была́ в шеся́т пя́том… <жена>

— Без венча́ния…

— Проживём и так. Мы уж собира́емся на гору́шку, как у нас говоря́т, так что… ла́дно… и так. <жена>

— Ничево́.

— Венча́ются, когда́ уже́ по́жито мно́го, всё уже́ про́жито, вот как бы, наве́рно, чтоб пото́м встре́титься на небеса́х, я ду́маю так… так. Кто у нас венча́лся? И́ли сва́дьбы устра́ивают. А в це́ркви… венча́ние бы́ло вот у нас, сва́дьба, да, у сосе́дей-то? <жена>

— У кого́?

— Ва́ся… венча́лся же… и́ли сва́дь… или сва́дьба была́ про́сто показа́тельная? С корреспонде́нтами из Во́логды… <жена>

— Коне́чно, Ва́ся не венча́лся.

— Не венча́лся? Ну… <жена>

— Лёшка… Лёшка венча́лся.

— Лёшка венча́лся. <жена>

— Тот в це́рковь…

— А друго́й тут… созва́ли корреспонде́нтов, в газе́те написа́ли, сва́дьба, сва́дьба… го́да не прожи́ли – разошли́сь. Для како́го э́то всё ну́жно? <жена>

— Показу́ху гоня́ть…

— Жени́тесь тихо́нечко для себя́, я дак так понима́ю. И да́же бы и сва́дьбу не на́до бы устра́ивать, к че́му э́то всё?… Э́та шуми́ха. Попро́буй вот продержа́ться э́ти го́ды вот <смеется>… пятьдеся́т и ско́лько да, а тут… расхо́дятся. <жена>

— Тепе́рь чё ж, вы са́ми-то поду́майте, тепе́рь гражда́нский брак, поживу́т год-два, разбегу́тся. Вон бе́гают ребя́та… эти.

— У нас вон у сами́х пра́внук… внук у нас, ему́ уже́ три́цать два бу́дет… <жена>

— А, ну вот…

— … но он не жени́лся… <жена>

— … пра́внукам вре́мя тепе́рь…

— … так, студе́нтами бы́ли дак, завели́ робёночка. Ну вот, тепе́рь этому ребёночку вот бу́дет двена́цать лет. Они́, есте́ственно, вме́сте не живу́т, они как ко́шка с соба́кой, ви́димо, и сра́зу бы́ли. Ну не жи́ли… вме́сте пожи́ли немно́жко, но не регистри́ровались ничё, ну и всё, есте́ственно… у него́ семьи́ нет, она́ вы́шла за́муж, второ́й ребёнок, а вот э́тот ма́льчик… он щас, в смы́сле, у нас вот тут ба́бушка ещё, до́чка на́ша, здесь живёт в Гори́цах то́же, так он у ба́бушки. А у нас то́же ещё вну́чка от друго́го сы́на дак, он це́лыми дня́ми тут у нас пропада́ет. Ну, мне ка́жется, он сирота́-сирота́ при живы́х роди́телях. Так что, лу́чше сохрани́ть семью́, а э́то всё показу́хи – э́ти сва́дьбы, э́ти венча́ния, на́до, чтоб вот так сойти́сь, чтоб жить душа́ в ду́шу… чтоб дете́й сиро́тами не де́лать… <жена>

— Никако́е венча́ние не уде́ржит…

— Э́то ничё не уде́ржит. <жена>

— … ничё, э́то пусто́е де́ло… пусто́е де́ло. Венча́ются и расхо́дятся.

— Ещё у нас вот то́же тако́й показа́тельный факт. Она́ приближённая к це́р… Чверко́вы… Чурако́вы. Он вообще́ в монастыре́ вот в Кири́ллове, она́ то́же у нас здесь при монастыре́ была́. Ве́нчанные. И уже́ в во́зрасте, в во́зрасте, мо́жет, о́коло пяти́десяти… <жена>

— Наве́рно, бо́льше бы́ло…

— … и разошли́сь… разошли́сь. Ду́мали здесь у нас, Го́споди… <жена>

— Цверко́вы…

— … па́ра э́та… вообще́ не зна́ю. <жена>

— … в це́ркви, ка́жется, в це́ркви…

— Так я и говорю́… <жена>

— А, ну-ну…

— … они́ при монастыре́, и он был, и она́, вот да́же таки́е. И э́то… на фотогра́фии… когда́-то пра́здник в сельсовете́ отмеча́ли… юбиле́й, вот там, у нас, поло́жим, три́цать пять лет, у кого́-то пятна́цать, два́цать, ну, вот таки́е вот кру́глые да́ты. И в сельсове́те нас мно́го-мно́го пар, ну, да́же где́-то поиска́ть бы фотогра́фии есть и вот э́ти Чурако́вы. Я ду́маю, вот вообще́ святы́е лю́ди, а они́ святы́е, таки́е же как и мы все, гре́шники. Так что вот так разошли́сь да и всё, и щас… ну, она́ где́-то, а он в Кири́ллове. Но он же жена́т… на друго́й. <жена>

— А он не в монастыре́ слу́жит-то?

— Ну я… ну, ду́маю, что да. Ду́маю, что да. <жена>

— Ну, наста́вник како́й-то це́ркви… наблуди́л, ви́дно <смеется>…—- Бог ви́дит, как всё разложи́тся. <жена>

— … свято́й блуди́т.

— Э́то, мо́жет, и не всё и от тебя́ зави́сит. Чё ты там де́вочек напосвяща́л, че он вам наговори́л како́й-то… <смеется> <жена>

— Ничё не сказа́л. Они́ ишо́ ничё не спра́шивали.

— Не спра́шивали? Ну ла́дно. <жена>

— Кака́я сва́дьба была́? Во! Алекса́ндра Петро́вна.

— Ну, дак ты и похва́стался, да? Сва́дьба была́… была́… это то́лько… <жена>

— Пошла́, дак и пошла́, пошла́ <смеется>.

— … терпе́ние оста́лось. <жена>

Может быть, были какие-нибудь обряды?

Да нет, ничё таки́х не́ было. Ничё сногшиба́тельного не́ было. Проста́я… обы́денная… ничё не́ было….

А вы знаете, что такое Причастие?

Ну, зна́ю. Причаща́лся там в це́ркви-то, бо́льше-то я нет…

В детстве?

Ну да, в де́тстве, ага́.

Пользуетесь святой водой?

Ну… да, прино́сим. Из це́ркви прино́сим святу́ю во́ду.

А как Вы считаете, нужно ли освящать дом или вещи?

Ну, ве́щи-то мы не попры́скиваем. Принесём, вон це́лая про́рубь, там крест сде́лан дак. И то нам во́зят, в ба́не мо́ются… они́.

А сами не купались?

Нет, нет, нет… ма́ло кто купа́ется.

А там изо льда крест делают или деревянный?

Нет, изо льда́. Во льду там крест, и купа́ются в э́том. Ка́ждый год де́лают тепе́рь вот, ра́ньше не де́лали, а тепе́рь… де́лают.

Как Вы думаете, зачем люди носят крестик? Вы носите его?

Вот не́ту. Так, наве́рно, на́до по… наве́рно, по коно́нам ка́к-то в це́ркви… чё… как, как, как сказа́ть пра́вильно-то?

А как Вы думаете для себя?

Не зна́ю, вот не́которые дак но́сят вот таки́е кресты́, что… мо́щные таки́е, здоро́вые таки́е, дороги́е, наве́рно. Счита́ют, что побряку́шками продаю́т, кото́рые тут… так что, не зна́ю, не могу́ сказа́ть.

А у Вас в доме есть еще какие-нибудь святыни помимо икон? Например, лампадки?

Не́ту. Вот у ба́бушки ста́рой бы́ло всё. Она́ ве́ровала, её никто́ не угова́ривал, никто́… она́… сама́ себе́ моли́лась и в це́ркву ходи́ла, никто́… не ущемля́л, в о́бщем-то, её бы́ло де́ло.

Как Вы считаете, нужно ли давать милостыню?

Ни́щим на́до дава́ть.

Вы даете?

Ммм, да… не зна́ю… чё-то, вро́де, жа́лко, жа́лость кака́я-то, а так… не зна́ю. На́до или не на́до, как, по поря́дку-то, как по зако́ну-то? На́до? <улыбается>

Надо.

На́до, коне́чно. Там ви́дишь челове́ка-то како́го, инвали́д и́ли кто там…

У Вас дома есть какие-нибудь церковные книги? Евангелие или Библия, например?

Нет, Би́блии не́ту, но есть кака́я-то кни́га, что я ж с… ну, в це́ркви вот даю́т дак, есть каки́е-то. Из це́ркви то́лько вот таки́е.

Вы их часто открываете?

Нет, не ча́сто. Там чита́ть… тру́дно чита́ть их.

Они на старославянском или на русском?

На ру́сском, я не зна́ю… там на́до переводи́ть ка́к-то, на́до тут е́си, а́си да там ка́к-то.

Это старославянский, да.

Славя́нский, наве́рно. Тяжело́ чита́ть… ну ничё тут… пока́… су́ти де́ла. Пробежа́лся, а суть кака́я де́ла? Не зна́ю. Про чё прочита́л? <смеется>

А в какие праздники нужно посещать кладбище?

Кла́дбище?

Да.

Не зна́ю, Тро́ица вот у нас, хо́дим… так мы хо́дим.

А что нужно делать? Нужно что-нибудь приносить?

Не зна́ю, цветы́ но́сим да, крупы́ но́сим да. Ку́шать чё? Не зна́ю чё. Ну, там, в Тро́ицу прибира́емся, уха́живаем.

То есть, Вы стараетесь придерживаться самых главных церковных праздников?

Ну, да, как? Не бежи́м впереди́ авто́буса. <смеется> Мы сза́ди, в одно́м строе́. <смеется> Не, ну… не по́нял, как сказа́ть… отмеча́ем вот э́то…

Не соблюдаете пост?

По-че́стному сказа́ть, нет.

Ни разу не пробовали?

Нет.

А как Вы считаете, это нужно или можно без этого?

Да не зна́ю… и за́, и про́тив. Чё-то… нет тако́й це́ли, что вот бу́дем пости́ться там, жить на воде́ и там на чём-то там, нет тако́го.

А отмечаете начало или конец сева урожая?

Да нет, вро́де, ничё тако́го нет, в ладо́шки не хло́паем. <смеется> Карто́шку вы́копали… да ла́дно.

А когда дождя долго нет, молитвы какие-нибудь вспоминаете?

Ой, нет, ничё не зна́ем, к кому́ обраща́ться, к како́му бо́гу не зна́ем. <смеется>

Есть поверье, что сковородки выкидывают.

Нет, нет, нет, вы́кинуты есть дак <смеется> са́ми изжи́ли, говоря́т, пригора́ют. Нет тако́го, нет.

Большое спасибо за беседу!

Пожа́луйста.