«Я моло́денька была́, мы зараба́тывали де́ньги…»

Я моло́денька была́, мы зараба́тывали де́ньги, да де́ньги у нас уходи́ли не туда́. Мы хорошо́ зараба́тывали. На нога́ носи́ли и бо́ты обыкнове́нные, рези́новые, ти́па гало́шки, но обяза́тельно с ве́рхом и на каблучке́. Э́ти бо́ты бы́ли для са́мых мо́дниц. На́ши бы́ли не бе́дные, на́ши бы́ли с бо́тами. Ка́танки бы́ли у ка́ждого, э́то так ва́ленки называ́лись. Бы́ли у нас сарафа́ны, плю́шевые жиле́тки. Они́ бы́ли всегда́ прия́тные. Носи́ли мы и ша́почки, тогда́ не́ было ничего́, никаки́х бере́тов, шля́пы соло́менные бы́ли. Мы зимо́й на фа́брику дак полуша́лки носи́ли.

Мне сестра́ привезла́, как сейча́с по́мню, война́-то ко́нчилась, они́ бы́ли на око́пах, дак она́ мне привезла́ кро́личью ша́пку. Така́я ша́почка с дли́нными уша́ми.

Идём, гру́ппа-то наро́ду нас идёт на фа́брику. Подойдём к фа́брике, а все де́вки-то уж по́мерли и доро́гой-то, хо́лодно дак. Придём из двадцати́-то челове́к четы́рнадцать по́мерли от го́лода. Е́ли маки́ну да мох. Пять кило́метров до фа́брики. Так вот ве́чером и ска́жут, челове́к поги́б. Осо́бенно с Овча́никова де́вки умира́ли, там ещё до Нико́лы пять кило́метров. И хоть мо́лоды, да умира́ли от го́лода.

Носи́ли платки́. Плато́к называ́ли фато́й, говори́ли: «Наложи́ фа́тку». А е́сли на гуля́нку придём, не разреши́т ма́ма, как сейча́с хо́дят ба́рышни, что пуп ви́дно да спи́на ви́дно, одева́й комина́шку под пла́тье. Отши́тая комбина́шка, она́ тако́е с кружева́ми, таку́ю бе́ленькую сошьёшь, ку́пим кру́жева. Ребя́та-то кружа́т, подо́л-то как развернётся, а ви́дно-то хорошо́, а кружева́-то все и на виду́. А пла́тья носи́ли, со́нцом ши́ли, большо́й подо́л-то.

Носи́ли жиле́тки, покупа́ли костю́м, ю́бку с ко́фтой. Ра́ньше ведь не́ было ко́фтей.

А ту́фли одни́ и наве́к, шил Кру́ков. Хороши́ бы́ли ту́фли, но на гуля́нку ходи́ли босико́м, придём — и но́ги нако́лотые.