«Я ра́но робо́тать пошла́…»

Я ра́но робо́тать пошла́, дак научи́лась запряга́ть ло́шадь, дак меня́ председа́тель колхо́за: «Поезжа́й хоть ты, хоро́шой челове́ка заме́нишь». Там маши́н мно́го, до́ма оста́ться ду́мала, на ло́шади домо́й, ся́ду, ма́ленька была́ дак, отпу́стят домо́й. А где, три ме́сяца проробо́тала, отту́да пое́хала в Гори́цы, там мы проробо́тали на око́пах. Нас опусти́ли в ба́ню домо́й, пришли́ в ба́ню, кото́рая по́сле око́пов Гори́ца, отпра́вили за Вы́тегру в око́пы. Я там была́ три ме́сяца, бо́льше ещё, наве́рно. Там, бра́та взя́ли в а́рмию, мы там с ним встре́тились туда́ за Вы́тегру, не доезжа́я Вознесе́нского восемна́дцать кило́метров. Весь фронт был ви́ден.

Мы там робо́тали, око́пы копа́ли, транше́и, ну, чё придётся, всё. Жи́ли в каза́рмах, жи́ли мы, как с до́му пошли́, оде́ли, ну кака́я ра́ньше одёжа была́, са́ми поду́майте, вот таки́е не фуфа́ечки, а пинжаки́ са́ми ши́ли, подпоя́сались каки́ми-то верёвочками, и рукави́цы три ме́сяца не сни́мывали, ни рукави́ц с рук, ни фуфа́йки, не ва́ленок. А рукави́цы-то са́ми ши́ли, вот, тка́ли, нашьём, сде́лаем, кто вяза́ть уме́ет, дак и свя́жем. Ну, всё равно́ три ме́сяца всё вре́мя лопа́та, кува́лда, дак все прервётся, ведь не стальны́е. Пе́чки-жестя́нки бы́ли, круго́м пе́чки в бара́ках, а бара́ки бы́ли часовы́е, по́сле заключённых. Ско́лько сне́га на у́лицах, сто́лько и в бара́ках. Спали́, ничё не́ было, ни матра́сов, так ложи́мся, как по-дереве́нски, под го́лову кула́к, под за́дницу добро́ и так.