«Дом хоро́ший был, большо́й пятисте́нок…»

Дом хоро́ший был, большо́й пятисте́нок, и зимо́вка была́, двор большо́й, два кле́ти, клету́шки бы́ли, в них оде́жду храни́ли, кото́рую выноси́ли, не носи́ли, наприме́р зи́му, дак туда́, в э́ти кли́ти. Ба́ня была́, се́ни бы́ли, их ещё не зна́ю почему́,  дворо́м называ́ли, у́гол дак, где ико́на стоя́ла, дак кра́сный у́гол, не зна́ю почему́, он оди́н име́ет назва́ние, ико́нки бы́ли. Скоти́ны была́ коро́ва, нази́мок, это коро́ва, кото́рая весно́й отели́лась, а он ещё годова́лый.

Сва́дьбы дак я не запо́мнила, сватовство́ бы́ло, прихо́дят со стороны́ жениха́ к неве́сте кто оте́ц ли, брат ли, прихо́дят, вот, у нас купе́ц вон, у вас това́р, назнача́ют день сва́дьбы. Малы́ венча́лись в це́ркви, а я про́сто так, самохо́ткой, не гуля́ли даже, в клу́бе встреча́лись ра́ньше, танцева́ли, пляса́ли, ну та́нец дак у нас ла́нчик да кадри́ль, кадри́ль как заведу́т дак на  весь ве́чер, ла́нчик дак четы́ре па́ры стои́т про́тив дру́жки, а кадри́ль дак в ряд.

У нас бы́ло дереве́нь мно́го, а сейча́с дак оди́ннадцать.  И дереве́нь не́ту, уже́ вообще́ не́ту, вот мое́й дере́вни, где я родила́сь, так совсе́м не́ту, не́ту из жи́телей никого́.

Гада́ли, молоды́е бы́ли дак. Как гада́ли, когда я рабо́тала уже́, мы де́вушки молоды́е бы́ли, нарва́ли бума́жек, написа́ли имена́, кому́ како́е и́мя доста́нется, и мне действи́тельно доста́лось и́мя «То́ля», и я за То́лю вы́шла за́муж, и не зна́ла.

Пи́во вари́ли. Пе́рво-на́перво рожь мочи́ли, рассыпа́ли на стол, закрыва́ли тря́почкой и пропа́ривали, пото́м ложи́ли в пе́чку и томи́ли, ну томи́ли дак па́рили, чтобы он сде́лался тёмный тако́й, бордо́вый. Пото́м его́ суши́ли это зерно́, моло́ли на деревя́нном жёрнове, чтобы кру́пно бы́ло, и вот его́ в чугуны́, кипятко́м запа́ривали, проце́живали опя́ть, и в бо́чонки деревя́нные, сде́лали дро́жжи, де́лались из хме́ля, свой, этот хме́ль ло́жат, он дохо́дит в бочо́нке.